Кен достал свой одноразовый телефон и позвонил в ресторан.

— Итальянский гриль Дэйви, — ответила женщина. — Чем я могу вам помочь?

— Меня зовут Ричард Гошен, я из группы реагирования на чрезвычайные ситуации. Мы получили достоверную информацию, что вашем заведении спрятано взрывное устройство. Отправили саперов, но нам нужно, чтобы вы немедленно эвакуировали людей. Не говорите, что здание заминировано. Назовите это «рабочей ситуацией», чтобы не вызывать паники. Просто быстро и организованно выведите всех на улицу и убедитесь, что люди находятся по крайней мере в пятистах футах от здания. Вы поняли меня?

— Это что, шутка такая?

— К сожалению, это не шутка, и у нас есть основания полагать, что преступник намерен взорвать устройство. Мы будем на месте меньше, чем через четыре минуты, но вам нужно немедленно вывести всех из здания. Вы меня поняли?

— Да. Да, сэр. Я выведу всех немедленно.

Кен сунул телефон обратно в карман и вышел из туалета. Возможно, было бы проще просто включить пожарную сигнализацию, но он не хотел, чтобы копы появились раньше, чем это необходимо. Администратор вошла в зал.

— Дамы и господа! — сказала она, повторив это заявление еще три раза, пока в ресторане не стало достаточно тихо, чтобы ее услышали все. — Мне нужно, чтобы вы вышли из ресторана. Все будет объяснено, когда появится полиция, но у нас возникла рабочая ситуация, и мне нужно, чтобы все покинули здание как можно быстрее и организованно.

Некоторые посетители в замешательстве переглянулись. Другие встали.

— Это не учебная тревога! — сказала администратор. — Нам нужно немедленно очистить здание.

Теперь встало еще больше людей. Другие поспешили к выходу.

Кен направился прямиком к Шарлин.

Что ей оставалось делать?

Мысль о том, что в ресторане произошла настоящая чрезвычайная ситуация в тот же день, когда ей было велено не выходить на улицу, была слишком большим совпадением. Шарлин не могла просто выйти из здания вместе с остальными клиентами и сотрудниками. Но она должна была предположить, что это касается ее, поэтому она должна оставаться начеку.

Она достала свой сотовый телефон, чтобы позвонить Лугенсу.

— Не надо, — сказал светловолосый мужчина, подходя к ней и говоря тихим голосом. — Убери телефон, или я прострелю тебе бок.

Шарлин остановилась и положила телефон обратно в карман. Она пожалела, что у нее не хватило ловкости рук, чтобы позвонить, как только убрала телефон в карман, но девушка не была волшебницей.

— Продолжай идти, — сказал он. — В том же темпе, что и все остальные. Это единственный способ спасти жизнь твоей подруге.

На мгновение Шарлин решила не подыгрывать ему, а скорее напасть, крича и пытаясь выцарапать ему глаза ногтями. Но у нее не было причин сомневаться, что у него есть пистолет, и если бы она обратила на него внимание, у него, в свою очередь, не было бы причин не застрелить ее. Она прошла вперед, отчаянно пытаясь встретиться с кем-нибудь взглядом, но другие люди в ресторане были заняты своими собственными проблемами.

Они вышли из здания. Администратор Эбигейл крикнула, чтобы все отошли по крайней мере на пятьсот футов от здания и что полиция будет здесь через две-три минуты.

— Если вздумаешь дурить, то умрешь, — сообщил мужчина Шарлин. — А потом Герти умрет очень мучительной смертью. И я имею в виду, действительно мучительную смерть.

— Откуда мне знать, что она еще живая?

— О, я тебе покажу. Я успокою тебя, не волнуйся. Ты связалась с копами?

— Нет.

— Врешь. Не смей мне врать больше. Давай сюда свой телефон.

Она снова достала телефон, и мужчина выхватил его у нее из рук. Он подвел ее к своему автомобилю и открыл пассажирскую дверь.

— Залезай, — сказал он, легонько подталкивая ее.

Шарлин забралась внутрь, лихорадочно оглядываясь в поисках чего-нибудь, что можно было бы использовать в качестве оружия.

Мужчина поспешил к водительской стороне. Он открыл дверь, опустился на колени, затем сел в машину, больше не держа ее телефон. Закрыл дверцу и завел двигатель.

— Веди себя хорошо, и я не причиню тебе вреда, — сказал он. — Это может закончиться плохо для нас обоих, или мы оба можем вести себя спокойно.

— Покажи мне доказательство, что Герти еще жива.

— Когда мы будем в безопасности. — Он сунул руку под рубашку и вытащил револьвер из-за пояса джинсов. — На случай, если ты подумала, что я блефую. Не хочу использовать его, так что не заставляй меня.

Он выехал задним ходом с парковки. Когда они отъезжали, Шарлин увидела свой телефон на тротуаре, где по нему проехало колесо машины.

— Кто-нибудь найдет мой телефон, — сказала она ему.

Мужчина пожал плечами.

— Мне все равно, если легавые найдут его. Я просто не хочу, чтобы они отследили его.

— Так ты Уоррен?

— Вообще-то, Кен.

Шарлин очень, очень сильно не понравилось, что он назвал ей свое настоящее имя. Она пожалела, что вообще спросила об этом. Может быть, он лгал. Возможно, его звали не так. Боже, она надеялась на это.

— Ты довольно самоотверженная девушка, — сказал Кен. — Я видел тебя в новостях. Предлагаешь стать заложницей вооруженному психопату и все такое. Что ж, нам придется воспользоваться этим, потому что ты можешь испугаться и попытаться сбежать. Если ты попытаешься, — чего у тебя никак не получится осуществить, — Герти умрет. И я имею в виду мучительную смерть. Не забывай об этом.

— Я не собираюсь пытаться сбежать, — заверила его Шарлин.

Она больше не видела ресторан в зеркале заднего вида.

— Хорошая девочка, — сказал Кен. — Продолжай упрощать ситуацию.

Кен ехал по улице, придерживаясь предельной скорости. Он ехал в правом ряду, поэтому, когда остановился на красный свет, рядом не было других водителей, которым Шарлин могла бы сигналить. Она не стала бы размахивать руками, но произнесенное одними губами «Позвони в полицию!» может попробовать послать сообщение так, что преступник не заметил бы.

Револьвер лежал у него на коленях. Он в основном управлял правой рукой, но даже когда держал обе руки на руле, она не видела никакого способа схватить оружие. Внезапное нападение, вероятно, просто закончится тем, что он ей прострелит живот... хотя она будет продолжать следить за такой возможностью.

— Гипотетический вопрос, — сказал Кен.

— Валяй.

— Ты знаешь, каким цветом Герти красит ногти на руках?

— Нет.

— Ты уверена? Подумай хорошенько.

Шарлин захотелось вырвать. Эта линия допроса не могла привести ни к чему хорошему.

— Я действительно не знаю.

— У нее короткие или длинные ногти?

— Короткие, полагаю. Длинные ногти мешают, когда ты весь день носишь подносы.

— Но цвет. Ты и правда понятия не имеешь?

— Может быть, бирюзовый.

— Может быть, бирюзовый? Или точно бирюзовый?

— Точно.

Кен кивнул.

— Спасибо. Думаю, моя жена была права.

— Я не понимаю, что должна была извлечь из этого разговора.

— Моя жена хотела отрезать палец Герти и отдать его тебе в доказательство того, что она у нас. Меня беспокоило, что ты можешь не узнать палец, принадлежащий Герти. Очевидно, что отрезанный палец расстроил бы тебя, но если ты не можешь определить, чей он, какой тогда в нем смысл? Очевидно, ты бы узнала, что он принадлежит Герти, но у нее все еще есть десять пальцев, так что не за что.

— Ох, — сказала Шарлин, которой больше нечего было добавить.

— Вместо этого я снял видео. Честно говоря, мне уже не нужно тебе его показывать — я имею в виду, ты же уже в машине. Я сделал его на случай, если мой план не прошел бы так гладко, и тебе понадобилось бы дополнительное убеждение. Но я сказал, что докажу, что она жива, и было бы довольно грубо с моей стороны обманывать тебя. Открой бардачок.

Шарлин не потянулась к бардачку.

— Это не трюк, — сказал Кен. — Ее пальца там не будет. В бардачке лежит телефон.